Приют седоволосых муз - Михаил Козырев

"...C удовольствием вспоминаю о днях, проведенных в Лихославле. Там замечательно окрепла. С удовольствием вспоминаю о тебе, о Марине, о Володе... Каждый из вас по-своему мил мне. Сама же ты - мать двух гениальных /подчеркнуто. - В.К./ ребят... Пусть не смущает тебя этот громкий эпитет - это правда и это искренне, это от души. Такую мать особенно уважаешь. И для меня особенно дорого, что эта мать - сестра моего избранника, моего мужа. Это вдвойне дорого... P.S.: Надеюсь, ""Что Вовочка и Марина залетят ко мне в приют седоволосых муз. 12 сентября 1954 года" - эти строки из письма популярной в 20-е годы поэтессы и переводчицы Мы Владимировой. Володя - русский поэт Владимир Соколов, Марина - детский прозаик и публицист, а "избранник" - мастер сатирической прозы, "русский Свифт" Михаил Яковлевич Козырев, сын зажиточного кузнеца станции Лихославль.

Эти строки, написанные в середине века, на его исходе свидетельствуют о людях, объединенных уже не только узами родства, но и связанных общностью непростого словесного ремесла. "Приют седоволосых муз" - теперь и их приют. Не дожил до седин лишь самый старший из них - Михаил Козырев. Но кто не знает испепеляющей силы сталинских лагерей и тюрем, может судить о ней по сединам тех, чье сердце ждало и страдало по сгинувшим в них навсегда.

Судьба сатирика Михаила Козырева /1892-1941/, чей творческий жизненный путь был жестоко оборван "правой кистью" одного из многих следователей, типична для целого ряда самобытных русских писателей, первые литературные опыты которых приходятся на второе десятилетие XX века. Попытки их "возвращения" в официальную литературу предприняли их жены и дети лишь спустя четверть века - в годы оттепели. Но возвращение в литературу не всегда следовало за официальной реабилитацией. Однако многое раскрывалось, становилось понятно, что аресты не были простой случайностью - кто-то покупал себе жизнь, предавая и оговаривая товарищей. М.Н. Соколова, племянница Михаила Козырева, рассказывает: "Тетя Ала считала, что дядю погубил его соавтор по книге "Шоссе Энтузиастов", его настоящая фамилия С...Н. Моему брату поэту Владимиру Соколову об этом же сказал генерал КГБ Ильин, когда он был одним из секретарей Союза писателей. Позже поэтесса Вера Звягинцева хотела познакомить нас с человеком, который сидел в одной камере с дядей Мишей. Он рассказывал, что дядя Миша умер в Саратовской тюрьме после допроса. Когда его уводили на допрос, он сказал: "Наверно, я больше не вернусь...". Его били на допросах.

Часто в бреду он повторял: "Лепешки, лепешки...". "Если останусь жить, я книжку свою назову "Лепешки", - и вспоминал, какие вкусные лепешки пекла бабушка".
Михаил Козырев был реабилитирован в начале 60-х годов. "Володя, молю тебя! По возможности поспеши с подготовкой книги, да и подачу заявления на реабилитацию тоже нельзя откладывать. Свен не должен ничего знать о моих хлопотах", - писала в одной из многих записок Владимиру Соколову Ада Владимирова, надеясь на поддержку Смелякова, Луконина, Лифшица, Сосюры. Книга неопубликованных повестей М.Козырева увидела свет лишь спустя тридцать лет - "Пятое путешествие Лемюэля Гулливера", М., 1991. Но основной пласт творчества писателя - сатирические рассказы и приключенческие романы - до сих пор не доступен современному читателю. В начале 20-х М.Козырев был признанным мастером короткого рассказа в 2-3 страницы машинописного текста. Он постоянно печатался в "Крокодиле", "Красном перце", "Бегемоте", "Смехаче" и в других сатирических журналах и газетах. Множество незамысловатых сюжетов для своих коротких рассказов писатель почерпнул из быта г. Лихославля. Так, например, факт попытки его несостоявшегося переименования в г. Семашкин, в честь наркома медицины, положен в основу рассказа "По-новому".

Хотя книги Михаила Козырева издавались и переиздавались большими тиражами от 3 до 10 тысяч экземпляров (а всего их вышло у него около 30), сегодня некоторых из них нет и в фонде РГБ. Несколько книжек сохранилось в семейных архивах Владимира и Марины Соколовых. Одну из них, книжку "веселых рассказов" "Муравейник" /Москва: Никитинские субботники, 1926/, и открывает рассказ "По-новому".

Михаил Козырев - художник своей эпохи. Он не был мастером характера, но вечны не только сугубо человеческие слабости, постоянны и слабости системы, которую человек создает. В этом убеждаешься сегодня, перечитывая Михаила Козырева.



© Кузьмин В. Приют седоволосых муз: Михаил Козырев // Тверская жизнь. — 1996. — 15 окт.