Распахнутое утро Маргариты Ивицкой

Ивицкая М. (Кульпина Л.А.) Кресту не надо пьедестала: стихи. Тверь: Русская
провинция, 2000, 128 с., ISBN 5-87266-048-0.

Тверские поэтессы по-разному привлекают к себе внимание. Марина Батасова устраивает безумные оргии и обнажает груди по частям, но это уже вряд ли относится к области словесной поэзии. Все же, наверное, иногда опыт, некоторая бытовая или бытийная философия жизни, более способствуют словотворчеству, чем ювенильное море юности. Ибо если и может быть поэзия, то не девическая и не девичья, а только женская.

Маргарита Ивицкая - первый сборник поэтессы с таким именем мог выйди только по весне, когда плакучие ивы по берегам верхневолжских озер и речки Ивицы распускают свои протянутые к голубым зеркалам ветви, когда жаркое майское солнце скользит по ровной озерной глади и отражается долгожданным летним теплом в открытое пространство над просыпающейся землей. Широко открытыми глазами встречает человек это утро жизни.

...У жизни есть свой радостный покой.

Под небом все устроено так мудро.

Какой язык у вечности простой -

Божественно распахнутое утро.

До самой глубины открытой душой приветствует, принимает лирический герой поэзии Маргариты Ивицкой свет, снисходящий на землю при рождении нового дня...

Потрясающе просто присутствовать

При рождении нового дня!

Потрясающе нити запутывать,

Как лучи золотого руна...

Потрясающе гладить по гривам

Чуть подрагивающих коней...

И в этом - сила и буйство жизни большие, чем то, что открывается нам в самых до бесстыдства откровенных признаниях тверской поэтической поросли. У Ивицкой есть понимание того, что страсть лишь тогда проявляет свою силу, когда она скрыта под замком, когда она рвется сквозь едва заметные и внешне ничего не значащие прикосновения рук, движения обветренных губ.

Мы с тобою талантливо чувственны!

Ты ласкаешь, целуясь с цветком.

Знаю, все твои мысли буйственны,

Мне держать бы тебя под замком...

Поэзия - это слово женского рода. Женщина - источник поэзии. Ну, а если она сама пишет стихи, то она их просто рождает, растит, воспитывает... Она просыпается после войны, после пожара предательства мужчины. ...Все это есть в стихах Маргариты Ивицкой.

Ничья я женщина, ничья -

Какое горькое признанье,

Какое страшное отчаянье...

Кто разорвал, кто уничтожил сияние и мелодию золотых струн? Бьется душа в черный квадрат пространства вопросами "Почему?..". Ищешь в себе ненависти к тому, кто оставил тебя, и не находишь. Прижимаешь ладони к встречному ветру, но он, не оборачиваясь, спешит дальше. Остается безответная любовь и терпеливое ожидание ее медленного угасания. Она уйдет, наконец, и лишь в сумерки иногда будет возвращаться странными воспоминаниями, далекими и близкими одновременно. Есть путь другой - идти навстречу поэзии, искать в других поэтов... Ведь "спасают Россию поэты и старцы...".

Амулет мой - душевная близость.

Сколько раз выручал из беды...

...Мне бы только не обознаться:

Вдруг душою ты не поэт?

Поэзия - вот главное лекарство от предательства. Может быть, это звучит слишком просто. Пусть фырчат, кривят губы и не замечают необходимости такой поэзии самодостаточные до пустоты эстеты (так они, кажется, себя называют), перерабатывающие тонны словесной ерунды. Но поэзия может быть хлебом.

Если подходить к сборнику Маргариты Ивицкой с точки зрения "эстета", мне бы, быть может, хотелось избежать в нем встречи с некоторыми строками или стихотворениями. Но в целом он заставляет читателя быть художником, ибо настоящим стихам вообще не нужна никакая оправа, восприятию их не мешает некоторое количество словесной мишуры. Это так же понятно, как смысл имени книги, рожденный сердцем тверской поэтессы - "Кресту не надо пьедестала...".

© Кузьмин В. Распахнутое утро Маргариты Ивицкой [рецензия, Ивицкая М. Кресту не надо пьедестала. Тверь, 2000] // Тверская Жизнь. 2000, 31 мая.

Шекспир на русском погосте

Русская провинция: в XXI век. Тверь, № 2/34, 2000, 112 с., 1000 экз., ISSN
0869-6535.

Вышла из печати вторая за этот год книжка журнала "Русская провинция: в ХХI век", 34-я по счету за историю любимого многими издания, которому в будущем году исполняется 10 лет.

На этот раз его обложку украсили произведения художников Марины и Виктора Орловых, чьи работы в технике батика (М. Орлова) и маслом (В. Орлов) были широко представлены на выставках в России, Германии (Берлин), на родине батика, в Шри-Ланке. В "Живописной России", второй тетради номера, кроме очерка об Орловых, поэт Николай Рачков выступает в качестве искусствоведа - создает образ своего друга, художника Геннадия Рогозного. В основе его творчества ­- традиции русского пейзажа. Здесь же - статья Людмилы Галаховой, в которой впервые раскрываются малоизвестные страницы творческой жизни Юлии Игумновой, художницы, секретаря писателя Льва Толстого. Игумнова оставила нам и множество незабываемых образов автора "Войны и мира" на холсте и бумаге: "Толстой с книгой" (1902), "Толстой на Делире" (1906) и другие...

Но помимо замечательного художественного оформления в исполнении графика Игоря Гусева и высокого качества иллюстраций "Русская провинция", как всегда, открывает читателю и полотна, живописующие словом. На этот раз очень многие публикации перекликаются с темой войны - не только Великой Отечественной, в год 55-летнего юбилея ее победоносного окончания. Очерк тверитянина Бориса Ершова посвящен подвигу нашего современника - Героя России Ильи Касьянова. Афганистан, Чечня, Западная Сахара, вновь Чечня, гибель под бандитским обстрелом в ноябре 1999 года...

А открывает книжку поэма "Рассказ ветерана" Виктора Ворожищева из тверского села Вологино. Стилистика ее напоминает лиро-эпические сочинения Александра Твардовского. Впрочем, "лирики", искренних человеческих эмоций, здесь гораздо больше, чем у советского классика. Ведь это рассказ ветерана о своей судьбе на исходе жизни, когда многие ее моменты вовсе не стираются из памяти, а обретают иной - более понятный и беспредельно трагический смысл, чем прежде. ...Речь идет о личной трагедии человека на войне и после нее. О личном и рассказ Александра Огнева "Недотепа". 1946 год, военный санаторий на берегу Черного моря, южнее Констанцы. Возвращение к жизни, возвращение к любви молодого мальчишки, советского офицера.

Рядом со стихами Ворожищева и короткой прозой Огнева по особенному читается повесть Бориса Куркина "Прощай, Германия". Русский профессор Вася Кирпичников, знаток немецкой философии, в прошлом военный летчик, спустя сорок десятилетий оказывается на земле уже единой Германии. Он - патриот, вокруг - мелкие дельцы, продающие остатки некогда кормившей их Родины, власти, которой они верно служили и служат сейчас... Демократия и тоталитаризм - кажется, несовместимые вещи. Но а если приглядеться к тому и другому сквозь классическую немецкую философию, все окажется не так-то просто. И любовь... Вася Кирпичников - для которого немецкий, как родной, и хорошенькая Лени, насквозь пропитанная любовью к Ивану Бунину.

Короткая проза, помимо Александра Огнева, представлена в журнале именами Владимира Штайкмана (Торжок) и Валерия Кириллова (Тверь). "Поправка Джексона" - рассказ писателя, впервые увидевший свет на страницах "Новой литературной Твери". В своем творчестве Кириллов развивает лучшие традиции русской короткой реалистической прозы. Его легкая изобразительная стилистика проникнута глубоким лиризмом и психологизмом в изображении мира природы Верхневолжья и людей, чья жизнь и судьба неразрывно связаны с этим удивительным озерным краем.

"Требуется сторож кладбища" - название остросюжетной новеллы прозаика из Торжка. "...Глупая эта штука - жизнь. Смерть, видать, мстит нам за то, что мы рождаемся. Родимся только, еще ничего у нас нет, а смерть уже в будущем обеспечили себе. И крадется она за тобой по пятам всю жизнь, угадывает момент... Сопровождает, как тень". События, происходящие в "...Стороже..." Штайкмана, напоминают то готический роман (фильм ужасов), то боевик, то (в литературе) позднего Достоевского. Одним словом, прочитайте, не пожалеете (ни обыватель, ни знающий вкус в словесности)... Это Шекспир на русском погосте.

Прочитайте и очерк известного нашего современника Валентина Курбатова "Зовут. Пора идти". Замечательный язык писателя - пейзажиста и мыслителя ведет нас по христианским тропам, что пролегли совсем рядом с "челночными" дорогами Турции.

Помимо прочего, в журнале как напоминание об угрозе "цивилизованного запада" публикуются открытки славянских рабов из Европы в СССР. В рубрике наследие - тринадцать писем родным и близким выдающегося русского поэта Владимира Соколова с предисловием и примечанием Марины Соколовой и Владимира Кузьмина. В отделе критики - Владимир Юдин с ироническими размышлениями над "эротическими грезами" поэта Валерия Редькина.

34-й номер "...Провинции", изданный при содействии Русского общественного фонда А. И. Солженицына, отправляется в путь к очень разному читателю. Но при всем разнообразии мнений, которые мы вскоре услышим в адрес авторов журнала и его редактора, безусловным останется одно - перед нами русский журнал, изданный по-русски, на русские деньги, а значит, изданный - с любовью и трудом, с отчаянием от безденежья, но с верой и помощью - Божьей и людской. И ежели разыгрывается на его страницах Шекспир, то нигде иначе, кроме как на русском погосте.

© Кузьмин В. Шекспир на тверском погосте [рецензия, «Русская провинция», № 2, 2000] // Тверская Жизнь. 2000, 24 мая.

Тень на стене

Безрукова Г. "...Ты не забудь меня, ладно?": стихи. Тверь: ЗАО "Литера-М", 2000, 192 с., 1000 экз., ISBN 5-93435-003-Х.

Творчество Галины Безруковой - едва ли не самое яркое явление в тверской поэзии конца ХХ века, которое, как это часто, к несчастью, бывает по недоброй отечественной традиции, получает подлинную оценку только сейчас, когда автора уже нет в этой жизни. Галина Безрукова сознательно не стала членом Тверской писательской организации, выбрав путь подлинного художественного одиночества...

Впрочем, сегодня при любом случае некоторые ее лидеры рассказывают трогательную историю о том, как долго и безуспешно они "...звали Галю в союз, а она по скромности своей сделать этого не могла". ...Но все же понятно, почему новое посмертное издание стихов Галины Безруковой предпринято не ТОКЖИ, а ее близкими друзьями при финансовом содействии губернатора области Владимира Платова.

Книжка, появившаяся в ЗАО "Литера-М", оказалась, пожалуй, самым профессиональным произведением издательства, хотя и не без помощи коллег из "Русской провинции", сотрудники которой, видные тверские художники Борис Федоров (в качестве иллюстратора) и Игорь Гусев (в качестве дизайнера) работали над концепцией книги. К сожалению, перед нами далеко не полное "Избранное" поэтессы. ...И когда, и кому еще удастся собрать все вместе?

Какие это женские стихи! Какая сила в них неимоверная! Какая страсть и какое отчаяние... Все - самой высшей степени, самой высшей пробы, какой требует истинная поэзия - не придуманная, пережитая, прочувствованная - от улыбки на губах до боли в сердце. Какая предельная откровенность перед самой собой.

В палисаднике заледенел шиповник.

Из колодца не достать воды.

Предал самый преданный любовник.

Неоткуда больше ждать беды...

...Откровенность в любви и в ненависти, в осознании трагедии измен и непонимании их истоков, в отчаянной смелости ставить перед собой "ненужные" вопросы "Почему?..", на которые невозможно найти ответа - все это содержание поэзии Галины Безруковой. И сколько фрагментов жизни, превращенных в поэтические образы, почти символы и знаки ("...заледенел шиповник. // Из колодца не достать воды..."), вырваны пронзительным взглядом поэтессы у серого холодного пространства. Мне кажется, Галине Безруковой часто было холодно в нашем мире – внутренне и физически. Но как она любила смотреть вокруг, с какой нежностью – на людей, на их мир. С какой необыкновенной материнской силой любви она пишет о детях, словно об ангелах.

...Одуванчик отцвел.

На лужайках белесый туманчик.

Жизнь лебяжьих лужаек

бесплотна почти и легка.

И проходит коричневы

в выцветшей маечке мальчик

И, совсем без усилий,

превращает цветы в облака.

Ее поэтические тексты удивительно прозрачны, в них нет ничего витиеватого, придуманного, но там нет ничего и описательного – это не строгие масленые картины... Если продолжать художественный язык, это – акварели: "белесый туманчик", "лебяжьи лужайки", "коричневый мальчик", "выцветшая маечка"... Безрукова очень точно видит цвет, стремится в открытые пространства, у нее почти нет темных стихов, даже под сумрачными покровами леса, туч, стен домов она всегда искала эти прозрачные островки: "В лесу светло, как в божьем храме...", "Пора прозрачнейшего неба...", "А окна выходили в сад. // И двери выходили в сад. // И гости выходили в сад...", "...оплыли и умерли свечи. // Только с вечера зал заливает немыслимый свет". Ее поэтический мир, вопреки боли и страданиям героя – брошенной, непонятой, отвергнутой женщины, светел: там так много золотого, солнечного.

Никому из тверских поэтов не удавалось так непосредственно писать об Александре Пушкине. Быть может, потому, что взгляд поэтессы искал едва уже заметные, но значимые следы присутствия Пушкина в современном берновском или чукавинском пейзаже. Помните, это было уже у Анны Ахматовой – "Смуглый отрок бродил по аллеям, // У озерных грустил берегов...". Пушкин Ахматовой – в шелесте шагов. Пушкин Безруковой – в движении теней...

...Нежный, чуть-чуть горчащий,

Белый стоит холодок.

Там, в отцветающей чаще,

Много есть тайных дорог.

Тропок полно неизвестных.

Кто проходил здесь в тени?

("Праздничная обнова...")

...Хозяев нет. А гость веселый – жив.

И грянет гром, под вечер, торжествуя!

И штукатурка рухнет, обнажив

Тень на стене – кудрявую, живую...

("Сегодня, словно в русской бане, парко...")

Так и Галина Безрукова осталась теперь в незаметном для многих из нас движении теней. И, может быть, и она понимала, знала, что разожгла этот пожар в себе для нас, а мы – не поняли этого.

...Только зачем все это?

© Кузьмин В. «Тень на стене...» [рецензия, Безрукова Г. «Ты не забудь меня, ладно?..» Тверь, 2000] // Тверская Жизнь(Новая литературная Тверь), 2000, 13 мая.

Краеведческие записки

Кольцов А. Д. Край наш Пеновский. Краеведческие записки. Москва: Сервис делового мира, 1999. 168 с., без ISBN.

Вторая книга краеведа Александра Кольцова - "Край наш Пеновский" - продолжает знакомить читателей с историей и современностью Пеновского края.

Перед нами образец народного краеведения - тех немногих авторов, которым судьба благосклонно дала возможность дожить до времени, когда для издания краеведческих заметок не нужно преодолевать многочисленные цензурные препоны, как это было еще десятилетие назад. Множество рукописей советских краеведов, к сожалению, еще долгое время будут пылиться на полках архивов и музеев, а многие из них, увы, безвозвратно потеряны.

Книжка Александра Кольцова издана в Москве, а не в Твери (первая вышла в ТОКЖИ в 1995 году). И это тоже досадный признак времени: многие тверские авторы, М. Роженков, Н. Бархатова и другие все чаще предпочитают издаваться не в областном издательстве, а в издательских фирмах Москвы и Санкт-Петербурга. Причина - в дороговизне и качестве услуг. Исследованию Александра Кольцова повезло: оно издано аккуратно и со вкусом.

Содержание "...Записок" столь же разнообразно, как и сама жизнь жителей Пеновского края. И вот проблема: как их величать? "...Пеновчане"? В книге, к сожалению, на этот вопрос я ответа не нашел... Кстати, топонимике посвящена здесь целая тщательно написанная глава. Здесь есть много интересных наблюдений над названиями, которые основываются на знаниях народной этимологии. Впрочем, чем дальше в глубь веков уходит автор, тем, естественно, больше возникает вопросов, и уж совсем много, когда взгляд его обращается на 5-8 тысяч лет назад. И тем трогательнее возращение автора к современности и забота о судьбе водоемов, вообще не имеющих названий...

Но главными героями книги Александра Кольцова, безусловно, стали известные и малоизвестные уроженцы Пеновской земли. "...Записки" удобны для чтения тем, что по своему жанру и устройству напоминают то путеводитель, то биографический словарь. Это замечательно, потому как жителям малых пространств в век средств массовой информации, как это не удивительно, порой достаточно трудно ориентироваться в культурном и социальном объеме своего края. И, действительно, сегодня мы порой лучше знаем, что происходит в 25-ом штате США, чем в соседней деревне.

Знатным людям Пеновского района посвящены около 100 страниц, примерно столько же представлено портретов. Информация по качеству вызывает интерес не меньший, а, быть может, и даже больший, чем выпуск первого тома "Тверской энциклопедии". И для меня вдруг стало открытием, что известный литературовед, сотрудник Пушкинского Дома Александр Михайлов родился и рос недалеко от Пено и часто приезжает на родину. И таких открытий будет множество у тех, кто впервые возьмет в руки эту небольшую книгу. Некоторые "открытия" добавили в нее и журналисты "Тверской жизни", организовавшие летом 1998 года международную экспедицию "Западная Двина - 98". О ней - последние главы исследования...

В "...Нашем крае..." Александра Кольцова официальное (уставы, документы, цифры) уникальным образом не противоречит естественной жизни народа, отраженной в мелких подробностях повседневности. Было бы замечательно, если бы и краеведы других районов Тверской области поторопились сделать свои "открытия" и отобрать хлеб у будущих историков, которым от сегодняшнего дня, быть может, останутся лишь ветхие страницы пожелтевших газет.

© Владимир Кузьмин, 2000