"Хоронили поэта Владимира Соколова... Мягкий снег медленно падал на провожающих, на мертвое лицо поэта, обращенное к небу.Старый друг Соколова, считающий себя учеником его, Евгений Евтушенко, распростер свою шапку над лицом так странно и горестно неподвижным, и поэтесса Тамара Жирмунская, осторожно касаясь салфеткой, стирала с лица попавшие снежинки.
А снег все падал и падал, последний снег поэта на земле. А когда-то на заре жизни он написал стихи о первом снеге.
Поэты были вместе, и смерть одного из них собрала их в единое и неделимое, и свет их единоличный - тлеющий, мерцающий робким светильником среди хаоса, объединившись, соединившись здесь, у гроба ушедшего, делала их общий светильник мощным, и свет этот единый уходил высоко в небо и в ширь, поглощая хаос, растворяя его. И все, кто прикоснулся к этому единому мощному светильнику, унесли с собой его частицу, потому что где "поэзии витает Дух Святой, скорбь отступает".
С этого печального репортажа писательницы Лидии Медведниковой в лихославль-ском доме детского прозаика Марины Соколовой начался вечер памяти поэта Владимира Николаевича Соколова. В 69-й день его рождения здесь собрались, наверное, самые близкие и самые первые его друзья и родственники.
Из Москвы по этому случаю приехали поэтессы Л.Ру-марчук, Т.Жирмунская, режиссер Д.Тихомиров и Л.Медвед-никова. Каждого из них связывает с Владимиром Соколовым, его поэзией свое - совершенно особое. Именно об этом - самом затаенном и искреннем, что неведомым образом сближает, объединяя, человеческие сердца и души, много говорилось за поминальным столом.
Свеча горела, таял воск и плакал медленно слезами под портретом еще совсем юного мальчика, которого ждала нелегкая судьба большого русского поэта. Звучали стихи Соколова и о Соколове, возвращалось прошлое мелкими подробностями воспоминаний. Изредка воцарялось молчание, и тогда отчетливо слышалось прерывистое потрескивание воска. Взгляд невольно обращался на этот звук, встречая открыто смотрящие в мир глаза художника.
Вспоминала поэтесса Лариса Румарчук: - Я познакомилась с Володей когда ему было 25. Конкурс в литинститут был 50 человек на место, но я удивительным образом поступила. Володя в это время литинститут уже закончил и учился в аспирантуре, но поскольку литературный институт все очень любили, то он приходил туда каждый день, даже если не было занятий. Когда я еще училась в школе, я прочла в журнале "Молодая гвардия" стихотворение Владимира Соколова "Первый снег": "...хоть глазами памяти я тебя увижу..." Но только в литинституте мой друг Евтушенко познакомил меня с Соколовым, который произвел на меня очень большое впечатление: молодой, красивый, с очень загадочным видом. Он никогда не раскрывался, говорил мало, не произносил никаких банальностей.
Мы подружились - Володя, Женя и я и собирались у Евтушенко на 4-й Мещанской, читали стихи. У меня не было стихов о любви. Как-то я читала стихи, а Соколов сказал: "А мне нравится, что у Лоры еще нет стихов о любви, это очень трогательно". Я расстроилась. Выходит, что я еще ребенок, который не дорос до этого серьезного чувства. Я обиделась и сразу же стала сочинять какие-то стихи о любви.
А потом пришла и настоящая любовь, любовь к Володе.
И я поняла, что и мои стихи о любви, и Женины были высосаны из пальца, и только он - Володя, пронзительный лирик, овдовевший уже в тридцать лет, знал, что такое настоящая любовь.Продолжила поэтесса Тамара Жирмунская: «Володя был удивительным поэтом любви. Сейчас я работаю в газете старшего поколения "Достоинство". И вот незадолго до 8 Марта меня спросили, как я хотела бы отметить этот праздник. И я решила дать лучшие стихи о любви, написанные мужчинами женщинам, начиная с Маяковского. Я перелистала массу томов и выбрала только семь, среди которых замечательное стихотворение Владимира Соколова "Венок".
Вот мы с тобой и развенчаны.
Время писать о любви...
Русая девочка, женщина,
Плакали те соловьи.
Пахнет водою на острове
Возле одной из церквей.
Там не признал этой росстани
Юный один соловей.
Слушаю в зарослях, зарослях,
Не позабыв ничего,
Как удивительно в паузах
Воздух поет за него.
Как он ликует божественно
Там, где у розовых верб
Тень твоя, милая женщина,
Нежно идет на ущерб.
Истина ненаказуема.
Ты указала межу.
Я ни о чем не скажу ему.
Я ни о чем не скажу.
Видишь, за облак барашковый,
Тая, заплыл наконец
Твой васильковый, ромашковый
Неповторимый венец.
Я в литинституте знала Володю как друга Ларисы Румарчук. Но в 1966 году меня и еще нескольких писателей, среди которых был и Владимир Соколов, пригласили поехать в Ташкент после ужасного землетрясения. И именно там он как-то мне открылся. Я увидела, что это человек очень мужественный. Мы боялись, что вот еще что-то рухнет, а он выглядел настоящим рыцарем находил для нас удивительные слова. Когда я вернулась
из Ташкента, спустя некоторое время вышел очередной "День поэзии", и там я увидела стихотворение "Поэтессы", в котором, как мне кажется, запечатлелись и наши с Володей беседы в Ташкенте.
Мне нравятся поэтессы
Их пристальные стихи,
Их сложные интересы,
Загадочные грехи...
Встреча в лихославльском доме Марины Соколовой закончилась. Под вечер вместе со столичными поэтессами в сад, где растет величественный Володин дуб, вышли его земляки, жители воспетой им Озерной улицы, и на стенах возрожденной шатровой беседки по старой традиции еще семьи писателя Михаила Козырева написали стихи.
Комментариев нет:
Отправить комментарий