Спасите Несчастливцева

Тверская актриса Людмила Павленко издала роман. Прошла шумная презентация, которую помогли организовать Людмиле ее коллеги по актерскому ремеслу. Событие - привлекательное… Кто последний раз писал в Твери роман? Давненько не было - года два. Последним оказался сиквел романа "Мастер и Маргарита", созданный на скорую руку тверским журналистом В. Куликовым. Проект провалился, а вслед за ним разорился и банк, финансировавший его. Черная тень дьявольщины, преследовавшая многих, кто так или иначе связывал свою жизнь с Булгаковым, продолжилась.
Книгу Ларисы, навеянную мотивами булгаковской прозы, финансировала администрация области. Хочется, конечно, надеяться, что печальной участи удастся избежать как книге Людмилы Павленко, так и ее издателям - журналу "Русская провинция". Роман "Театр тайны, или дважды два равно пяти" писался медленно, с ним много работали редакторы - М. Петров, потом Е.Новиков. И это чувствуется: написано и издано очень добротно - никаких сюжетных, смысловых, персонажных нестыковок и несоответствий, как это было в "булгаковской" рукописи Куликова.
Но все же произведение Людмилы Павленко - совершенно особое явление в современной тверской литературе. Захотела обыкновенная некогда тверская актриса написать книгу - и написала, тем самым проявив свою необыкновенность. Мало того, написала книгу не о чем-то отвлеченном, а о себе, о своей профессии, о мнимом городе Несветове с улицей Трехсвятской, тем самым обрекая читателей ее книги на поиски всякого рода намеков и прототипов ее героев в обыденной тверской действительности… Да, вежливое - "все события в этом романе вымышлены…" - перед началом повествования воспринимается как бессмысленная обязательность. А тогда зачем же, зачем, собственно, было тратить время и силы на пустую фантазию?
"Все события … вымышлены" - это, скорее, именно для таких героев романа Павленко, как режиссер Вера Шоленая, "засларт" Хиндеев и Варвара Ферапонтовна из Нудиловки. Замечательные имена придуманы для своих героев автором! …Многозначительные. Уж только ради их, ради одного возможного-невозможного сопоставления имен с реальными персонажами тверской театральной жизни стоит книгу прочитать. Потому что, разумеется, всем понятно, что Несветов - это Тверь, а уж остальное - как и кому покажется.
О чем пишут, писали тверские прозаики, представленные в основном почвеннической традицией в русской литературе, - о тверской деревне. А Павленко написала о городе, о его театральной богеме, если такая здесь действительно существует. Написала неплохо… При том, что культурная аура романа - всем доступный набор из десяти–пятнадцати книг: в первую очередь Булгаков, потом Гоголь, Шекспир, наконец. И это прекрасный залог общедоступности и общепонятности вышедшей рукописи. Это самый безболезненный способ отношения к окружающей действительности.
Вместо романа у Павленко мог бы выйти замечательный цикл публицистических статей, которые бы с огромным трудом она здесь, в Твери, смогла бы издать, а в итоге - масса скандалов, взаиморазоблачений… Так и работы лишиться можно… А получилось очень просто и с пользой для всех - читателей, издателей (книга обязательно уж если прибыли не принесет, то разойдется очень скоро), прототипов.
Почему, рассказывая о книге, я как-то мало внимания отдаю собственно ее тексту? Да потому, что последнее, в данном случае - не главное… Вот небольшое предисловие к роману: "В репертуаре джазовой певицы Натали Коул есть песня, прежде исполнявшаяся ее отцом… Монтаж пленки позволили явить миру чудо: Натали Коул поет дуэтом со своим отцом, давно ушедшим. Два лица на экране - его и ее - оба красивые и молодые… Зримая связь времен. Олицетворенная нежность…". В нем, собственно, изложен и главный художественный принцип построения текста - он не один, их много. В это сочинение на заданную тему вплетается и Булгаков, и Гоголь, и мотивы библейской истории, и наконец - сама действительность: она тоже непосредственный элемент этого повествования.
Но есть еще самое главное, без чего бы у Людмилы Павленко не вышло СВОЕГО романа - это нежность, о которой сказано там же, в предисловии. У Булгакова, чтение которого некогда подтолкнуло Павленко к созданию романа, было "зло в притягательном обличье", а в "Театре тайны…" его нет. Отвергнутый гений актера Несчастливцева на этот раз не будет спасен Воландом и его свитой…
Нежно, весело, беззлобно заканчивается книга о жизни, в которой всего этого предостаточно, "…небеса сеют на землю разумное, доброе, вечное", одушевляя некогда бессмысленную формулу - дважды два равно пяти. Однако же мы не узнаем в книге, сон ли то, или самая действительность. Для этого остаются другие страницы, страницы тверской жизни.
На суперобложке книги - Ален Делон… Он спокойно прогуливается по улицам Несветова, скрываясь в переулке у знакомого театра. Так что - не проходите мимо… Мимо родного театра. Зайдите и поаплодируйте Несчастливцеву! Спасите гений Несчастливцева…

© Кузьмин В. Спасите Несчастливцева… [рецензия, Л. Павленко «Театр тайны...», Тверь, 1997] // Тверская Жизнь. 1998, 4 апр.