Пишущие вместе

Молодые тверские авторы с трудом переживают даже самые робкие замечания, которые высказывает в их адрес критика. А члены союзов и того круче – просто грозятся подать в суд...

К середине 1990-х, на излете провинциального книжного бума, когда книги в провинции еще печатались тиражами в десятки тысяч экземпляров, а политические детективы некоторых тверских журналистов становились бестселлерами и расходились за неделю с прилавков престижных книжных магазинов столицы, молчаливая обыкновенно литературная интеллигенция Твери вдруг зароптала: «Нет у нас критики...». Нет – и все... Книги идут одна за другой, писателей с красными книжечками СП с пол сотни наберется, а без книжечек – и того больше, а читателей – наперечет. Даже дискуссия такая состоялась на страницах местных ежедневных газет под занавес XX века – вялотекущая, надо сказать, но шумная...

С тех пор книг в нашей губернии меньше выходить не стало, зато тиражи считают теперь мерами бакалейными – кому сто, кому двести... Но чем меньшее место в физическом воплощении занимает на рабочем столе современных тверских беллетристов их литературный труд, тем величественнее амбиции. Никогда до последнего времени не приходилось мне встречать столь самонадеянного и бесстыдного поведения неоперившихся сочинителей.

Первая книга очень многое определяет в будущем сочинителей, особенно поэтов. Это большие надежды. Это премьера, блеск или нищета которой, – испытание для автора, прежде всего, как человека, не художника вовсе. Испытание благодарностями, поздравлениями, маленькой славой. И все это в скромном кругу родственников, приятелей, учителей, участников поэтических студий и клубов. К сожалению, это замкнутая благожелательная среда никогда не дает автору верного представления о его сочинениях. Не говоря о том, что сами авторы в большинстве своем хуже всего разумеют слабые и сильные стороны своего труда. Конечно, невозможно помешать автору любить и ценить выше всего свои самые слабые тексты... Автору – да, но не его учителям. В этом смысле мне непонятен общий восторженный настрой тех предисловий, которые пишет, например, к поэтическим тетрадям своих учеников опытный художник слова Евгений Сигарёв. Никаким образом нельзя оправдать их безудержную комплиментарность. В основном в предисловиях Евгения Игнатьевича как о художественных достижениях говорится о неких общественных, общечеловеческих ценностях, которые удалось сохранить его ученикам в годы общего духовного обнищания. Странно напоминать поэту (в этом ряду можно назвать еще и предисловия Константина Рябенького), что художественная ценность книги заключается не в том, что ее очаровательный автор не пошел на панель, «...не поднял белый флаг перед фронтальным ощущением оплаченной пошлости», а стал писать стихи. А потому, к сожалению, книготорговцы, которых поголовно интересует кассовость, этих книг не заметят...

Да, помилуйте, в России уже давно найден компромисс между качественной беллетристикой и коммерческим чтивом. И на книжных лотках, и в книжных магазинах классика на равных правах соседствует с самыми откровенными трахбастерами (слово вошло в последнее издание Оксфордского словаря).

Вообще милитаристская терминология эпохи противостояния почвенников и либералов, до сих пор сохранившаяся в публицистике тверских писателей (критические следы оставляют в тверской литературе по-прежнему немногие из них – господа Красавин, Локтев, Огнёв, Сигарёв, Юдин) давно устарела и исчерпала себя. Хотя возможно исчерпал себя и противоположный полуиронический критический тон. Сейчас время некоторых аналитических суждений над текстом, хотя все же в той или иной степени эмоционально окрашенных.

И вот с возвращения в критику интереса к изобразительной структуре текста, к его поэтике, вдруг обнаружилось, что такого внимания наши тверские сочинители ожидали менее всего. Раскрылось, что большинство из них из-за отсутствия какого-либо профессионального или самодеятельного литературного образования не имеют правильного представления об использовании инструментов художественной речи. Пренебрегают обычными поэтическими законами, а безвкусицу и пошлость почитают за творческие достижения. Да и вообще не умеют, не могут присутствовать в литературном пространстве...

Самоуверенность некоторых местных сочинителей доходит до абсурда. Один кимряк после рецензии в «ТЖ» собрался доказывать свою поэтическую состоятельность в суде. Родственники другой тверитянки телефонными звонками и письмами доказывают, что в быту и у станка она, сочинительница, не такая-растакая, какой представил ее (так ее или лирическую героиню?) критик в своей статье. Поклонник «Милых» воспринимает отзыв в областной газете, словно должностной выговор... Другие, предупреждая «неправедный» гнев критиков, завершают книги непременным обращением к ним...

...Меня критик дотошный донял,

Но хоть шепотом, хоть кричи,

Только буду писать о ладонях,

Обнимавших меня в ночи.

Ну, куда уж дальше. Осталось только, чтобы кто-то из немногих местных критиков заявил этому сочинителю, что он ему читать мешает...

Литературный труд, а тем более представление итогов этого труда в книге, особенно поэтической, – это не только удовольствие и праздник для друзей и родственников, но и ответственность.

Сочинил, издал – так имей мужество выслушать все, что думают о твоем труде читатели и критики. Будь готов к тому, что книга, родившись в твоем сердце, отправляется в самостоятельный путь, что она уже не принадлежит автору... Что те смыслы и эмоции, которые будет рождать она в умах читателей, это уже плод другой жизни.

Странно, что все это мы еще должны кому-то объяснять...

Но, к сожалению, синдром «пишущих вместе», друг для друга, в узких поэтических клубах, союзах, горницах и компаниях стал привычным для тверской литературной жизни. И с художественной точки зрения, и с человеческой многие авторы первых да и седьмых книжек не готовы к объективной или субъективной – какой угодно – реакции публики на их творчество.

Что ж – придется потерпеть, потому что время «читающих вместе» ушло навсегда.

© Кузьмин В. Пишущие вместе // Тверская Жизнь. 2002, 10 сент.