Гусева Мария. Живу на фоне декораций: Стихотворения. Торопец: ЧП А.Б.Лапченко, 2001, 58 с., 200 экз., ISBN 5-901390-04-0.В провинциальной действительности исключительность поэта-самородка – это хорошее правило. Ну что самородок в ворохах прочего литературно хлама?.. Пустой звук. Тому петь надо бы вечную благодарность, кто в навалах графоманского мусора отыщет иной раз слуху приятные и созвучные душевному настроению образцы поэтического слова. Года четыре назад взял на себя в Твери это хлопотную обязанность камчатский поэт и моряк Евгений Сигарев.
Всколыхнулась тогда над Тверью светом ясным его «Рассветная звонница», с тех пор время от времени звонят колокола мастерства участников этого литературного объединения.
Поэтический сборник тверитянки Марии Гусевой – книга юношеских поэтических прозрений, отмеченная тайной девической грустью и печалью ранней усталости.
Четверть века земного и треть
человеческой жизни
Я разбила на крестики-нолики, молча
смотрю на итог:
Вот кресты на могилах надежд, их
облапили слизни:
Ну а нолик – он нолик и есть,
перепутанных планов
моток.
В этих строках сквозит неопытность – всякая: литературная, жизненная, творческая. В них – пустяковый максимализм вселенского отрицания. Но эти стихи хороши не только своей неискушенностью, они, прежде всего, отличаются запоминающейся образностью. Иногда слишком смелой, сокрушительной: «Гаснет день, как раковый больной, // Восковою желтизной пугая...», «Стонет лес, поседевший в коме, // Частоколом натянутых жил»...
Настоящие поэты часто испытывают духовное одиночество. Поэтическая тетрадь Марии Гусевой «Живу на фоне декораций» – это своеобразная история взросления поэта. Лирический герой этой книги – девица юная совсем, переживающая первый и единственный этап поэтического взросления, на котором грани мира образного и мира безобразного (того, что нас окружает) еще очень зыбки и неопределенны. Впрочем, само это состояние поэтического воспитания может быть чрезвычайно интересной темой художественного осмысления. И, конечно, оно способно обернуться изобразительным разочарованием...
Этого не произойдет лишь с Марией Гусевой. Мир своих поэтических переживаний она объявляет единственным кровным убежищем. Посредственная реальность – недолговечные декорации. Но и эта житейская бутафория временна опять же потому, что только она и вечность, подвластная поэтическому мастерству, главные режиссеры этого бытийного спектакля.
...А у женщин только тело
Почитают красотой.
Чтоб была она моложе,
С трепетаньем томных век,
Белозуба, гладкокожа –
Фантик, а не человек...
Разумеется, героиня Марии Гусевой никогда не согласиться быть всего лишь только сладкой карамелькой. Но проводить линию сопротивления быту по грани мужчина – БЫТ – женщина слишком опрометчиво и в поэтическом смысле тоже. Некоторые из мужчин не переваривают сладкого, а иные вообще любят погорячее...
Впрочем, поверхностность и пустозвонность («Как хотите, так судите – // Мол, средь баб пророков нет, // Но в сторонку отойдите, // Не мешайте видеть свет!») заданного уже в первом стихотворении тетради вектора сопротивления действительности, в которой не нашлось рыцаря этой юной взрослеющей леди, не мешает автору развернуть в книге тему неповторимой в своем развитии биографии поэтессы...
Иногда иная особенно экзальтированная современная дамочка начинает строчить стихи, потому что не находится мужчина, который бы сделал ее своей Прекрасной Дамой. Грезы о любви в провинциальной повседневности часто оборачиваются нелепым стихосложением. Лепым (от слова лепота) – гораздо реже... На этот раз они обернулись в емкую поэтическую форму.
Смешно, конечно, но считала
Помехой счастье письменам...
Речь, кстати, в этом стихотворении идет о счастье далеко не вещном. Речь вообще о любви, которая, как кажется, обошла стороной эту юную поэтессу («...от любви давно устала, не давши вызреть семенам»). Ах, как она заблуждается, заблуждается, находясь как раз во власти этого нелепого чувства.
Нет ничего на свете, только ты:
В снежинке каждой, в ветре февраля...
Ну, вот – вы подумаете, как обыкновенно все оказалось. И будете правы, но только не забывайте о том, что, да, конечно, «...нет повести прекраснее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте», но... Но если и сама повесть, сам рассказ прекрасен и представляет собой приятный образец изящной словесности, то это уже достижение вечное, хотя и бесполезно спешащее за Вильямом Шекспиром. ...Без фальши, без обмана и лукавства.
Пообещав мне сказку про любовь...
Спросил: «Ты веришь?» В сказки?
Видно, верю.
© Кузьмин В. Сказки про любовь [Гусева М. Живу на фоне декораций. Торопец, 2002] // Тверская Жизнь. 2002, 16 июля.
Комментариев нет:
Отправить комментарий