...Пути Господни ясны

65 лет поэту Евгению Карасёву


Евгений Карасёв вошел в десятку лучших российских поэтов по мнению экспертов журнала «Новый мир». Авторитетный ресурс Guelman.Ru опубликовал рейтинг 100 российских поэтов-современников, в котором есть лишь одно тверское имя – Евгений Карасёв

Однажды я нашел на берегу

кусочек янтаря –

окаменевший сгусток солнца

величиной с куриное яйцо.

Я повертел его. И разглядел в нем пчелку,

застигнутую лавой смоляною

за сбором меда,

быть может, десять миллионов лет

назад.

...Я шел по берегу и думал:

что совершить могу я, чтобы

и через десять миллионов лет,

как пчелка,

вдруг встать и о себе напомнить?

Это стихотворение Евгения Карасёва написано еще в 1966 году, 35 лет назад. Сейчас по прошествии стольких лет его автор своей творческой биографией отвечает на тогда как будто риторический вопрос. ...Он стал одним из лучших российских поэтов, публиковать сочинения которого считает за честь и «Новый мир» и элитарный «Арион».

Впрочем, в Твери у нас как обычно некоторые бездарности до сих недооценивают безусловный поэтический талант бывшего зэка...

Но, может быть, именно тюрьма, как это было со многими отечественными беллетристами и поэтами ХIХ-ХХ веков, дала тот верный вектор творческой жизни, который привел Карасёва на вершины современной российской словесности.

Я думаю, что элитарную публику, которая знает вкус подлинного поэтического мастерства, творчество Евгения Карасёва, в первую очередь, поражает своей неповторимостью, в том числе технической уникальностью. Что-либо новое изобрести в области языковой формы в российской словесности уже практически невозможно. Поэтическая редкость Евгения Карасёва заключается в своеобразном соединении особого изобразительного языка и лирического героя, который способен подниматься над временем и пространством, самым неприглядным и тленным. Он привел в поэзию темы слишком обыденные, ранее остававшиеся за пределами изобразительной словесности.

...И только в стихах стремлюсь быть

ни на кого не похожим,

чтобы их на суде принимали

как мои отпечатки пальцев...

Итак, парадоксы поэзии Евгения Карасёва в том, что то, о чем он пишет (да и как он пишет), – не для изящной поэзии. Боюсь навлечь на себя гнев автора и чувствую недоумение литературоведов, но должен сказать, что тексты Карасёва многим покажется легко пересказывать.

Едва ли не каждое из них – развернутая метафора, законченная история, притча, мораль которой раскрывается у финала. Образность в стихах Карасёва дерзкая, без оглядки на мнения, литературные и прочие вкусы... Вчерашняя общественная уборная оказывается лучше сегодняшней улицы («Ностальгия»). В многомиллионном пересечении судеб городской толпы мы не сможет услышать и помочь соседу своему, кроме как автоматом Калашникова («Единственная правда»)...

Евгений Карасёв обладает великим даром чуткого наблюдателя. Прочтите такие стихотворения, как «Улица Равенства», «Зимняя поездка», «Под одним небом», «Вдохновляющее соседство»... И многим другим его текстам почти фотографической иллюстрацией послужат приметы знакомого любому тверитянину пейзажа. Карасёв пишет о фактах действительности, которые при своей очевидной реальности (такой, которую можно потрогать руками, услышать, увидеть сейчас, здесь, в Твери, по всей России) свидетельствуют о вечном.

Суть его поэзии – проза жизни, в которой тоже есть место символам. Пристальное созерцание фактов быта раскрывает подчас самые глубокие тайны бытия, потому что они лежат на поверхности жизни, но свидетельствуют о ее абсолютных величинах – добре и зле, верности и предательстве.

Этот художественный эффект происходит благодаря тщательной работе Евгения Карасёва над языком, в том числе синтаксисом. Здесь не должно быть ничего лишнего на всех уровнях текста. Иначе единый образ распадается... Еще нужно иметь в виду то, что Карасёв прекрасный наблюдатель, но никак не описатель. Главное в его текстах – движение подробностей, деталей, которые наслаиваются друг на друга, уточняя смысл в беспредельность...

Я стою в лесу подле огромного муравейника

и наблюдаю за жизнью его жильцов.

Я представил страну, народ одной веры,

со схожим, как у братьев, лицом.

У них нет ни богатых, ни бедных,

все одинаково одеты.

Они вместе справляются

с болезнями, бедами...

...Но, разумеется, рассуждения об устройстве художественных текстов – неблагодарный удел специалистов.

У Евгения Карасёва, помимо внимания и интереса искушенных в литературе поэтов, критиков, журналистов есть главное – внимание и понимание широкой публики, не только тверской.

Современный поэт не должен и не может ограничивать себя художественным закрепощением. Настоящая тюрьма и лишения судьбы дали Карасёву зримое осознание пагубности творческой тюрьмы. Поэтому Карасёв по-настоящему борется за свое общение с читателем – прежде всего как поэт (хотя и не только)... Его творческий хлеб – самая черная жизнь во всем ее многообразии: от низменного порока, который должен быть наказан, до истин небесных и астрологических. И, конечно, все впечатления повседневности – троллейбусная толчея, суета вокзала, тверская рюмочная, вся привычная жизнь в скрипе опостылевшего жёрнова («Свое время»)...

А над всем этим звезды...

Небесная книга учит: не зарьтесь на застолье

вавилонского деспота –

польстившиеся известный приговор прочтут.

...Теплой ночью я стою на росстанях

далекого детства –

путеводную ищу звезду.

Но каков этот путь – не скажет нам и Евгений Карасёв. Зато он знает другую дорогу, он прошел ее в нелегких перипетиях человеческой судьбы, о которой и рассказывает нам в своих стихах. Куда ведет эта общая дорога – разве кто знает, ведь только...

...Пути Господни ясны,

пророков – неисповедимы.

© Кузьмин В. ...Пути Господни известны: 65 лет Евгению Карасеву // Тверская Жизнь. 2002, 29 июля.