Глубокий взгляд Евгения Сигарева

Сигарев Е. И. Честь имею: стихи. Тверь: ТОКЖИ, 1999, 176 с., 500 экз.,
ISBN 5-85457-153-6

"Честь имею" - первая вышедшая в Твери поэтическая книга известного российского поэта, организатора литературной жизни провинции Евгения Сигарева, обосновавшегося на верхневолжской земле три года назад.

За короткое время Евгений Сигарев стал кумиром молодых тверских поэтов и преимущественно поэтесс. Многие из них обязаны ему первыми публикациями в тверских газетах, в журнале "Русская провинция", в альманахе тверского отделения СП РФ "Тверь". Воспитанники поэта и критика ждали его новой книги с особым нетерпеньем... И уже при первом знакомстве со сборником стало очевидно: дурная тверская традиция, когда местные литературные учителя замолкали на долгие годы, теряя доступ к божественному в поэзии, и предпочитали "учительствовать", наконец, разрушена благодаря яркому примеру поэта и учителя поэтов Евгения Сигарева.

Главное качество поэзии Сигарева - профессионализм в самом широком смысле этого слова. ...И в собственно поэтическом - в тщательном отношении к художественной ризе стиха, его форме, и во взыскательном выборе его темы, и в особенностях нравственной позиции автора и лирического героя... Надо сказать, что это качество абсолютно несовременно в эпоху большого литературного дилетантизма, свойственного постмодернизму. Интересно, что свою поэтическую и жизненную "отсталость" поэт прекрасно "осознает" (стихотворения "Избушка", "Белый вальс" и др.) и даже не сопротивляется той же старомодности названия сборника, данного книге ее редактором.

Прости мне,

Офицерское гусарство,

Воздавшее от первого лица

За честь - полжизни,

За любовь - полцарства,

Всего себя - за правду до конца.

Простите мне,

Фонтаны Петергофа...

...Теперь не въехать в Лету без билета,

Бессилен бег легчайшего пера.

В поэзии -

Пора кордебалета,

Переизданий клановых пора...

(Гусарство).

...Это оправдание - не только красивая поэтическая формула, но и серьезная гражданская декларация, угол зрения автора на окружающий его мир. И даже если острый гражданский пафос в пейзажной или любовной лирике Сигарева растворяется более приземленными чувствами и эмоциями героя, то в интонации любого стихотворения всегда остается некая доля внутреннего оценочного максимализма. Очень важно, что всякое сравнение, метафора несут у Сигарева точную и прямую нравственную оценочную информацию. Это свидетельства большого практического опыта и пришедшей уверенности в том, что первозданные эмоции и чувства должны быть осмыслены, как бы проверены сторонним наблюдателем. Отрезвляющий опыт жизни довлеет в каждой поэтической фигуре такой поэзии. Вот, например, образ "угасшей" по непреодолимому сценарию жизни провинциальной актрисы - той самой, которая некогда десятки раз воскресала вопреки воле Шекспира в роле Джульетты ("Театральных окраин звезда"), или смутное и недолгое явление в реальность васнецовской Аленушки... Такое вечное трагическое противоречие жизни и ощущений от жизни воплотил в себе емкий образ из стихотворения "Следы"...

...Я по твоим следам шагаю,

Я берегу твои следы.

...Следы меня к тебе уводят,

Но не ведут тебя ко мне?

...Твои глаза уносят небо,

А на земле - следы, следы...

Но, пожалуй, наибольший читательский интерес вызовет часть книги, в которой собраны стихи, запечатлевшие рукой талантливого пейзажиста приятные взору и милые сердцу уголки Тверского края, хотя, к сожалению, по беззастенчиво грубой воле редактора не все тверские стихи, печатавшиеся ранее в периодике, вошли в сборник... Вообще в пейзажной лирике, одном из самых сложных жанров, за последние пятнадцать лет тверская поэзия очень многое потеряла. Тверские приметы подчас проникали в стихи нарочито искусственно, выдавая своей художественной неловкостью неудачное воплощение социального заказа. Евгений Сигарев, напротив, следует лучшим традициям пейзажной лирики от Сп. Дрожжина до В. Соколова. И его естественный интерес к деталям тверской действительности легко воплощается в поэтические образы: "От наветов придворной плутни / Приютил посконный уезд /На погосте деревни Прутни / Православный могильный крест...".

При всей внешней продуманности поэтического мира Сигарева, ему легко удается воплотить в слове ускользающую эмоциональную ткань эпохи рубежа веков, для чего необходимо обладать безупречным и глубоким поэтическим взглядом. Не удивительно, что во всем этом политическом и человеческом бедламе, от которого уже невозможно скрыться и под тенью берез, вдруг мелькнул под финал сборника блоковский образ столетней давности...

Сгорает век. Счета оплачены.

Но уцелев в его огне,

"Девичий стан, шелками схваченный",

Все так же движется в окне...

Конечно, суметь разглядеть этот стройный стан - теперь уже и сквозь туман десятилетий - мог только настоящий поэт.

© Кузьмин В. Глубокий взгляд Евгения Сигарева [рецензия, Е. Сигарев «Честь имею», Тверь, 1999] // Тверская Жизнь. 2000, 6 янв.